Марсианин - Страница 122

122

Владимир обернулся к Николаю, и заметив, что он активно вертит головой рассматривая окружающие дома, пояснил:

— Это частная застройка. Каждый дом принадлежит одной семье. Или максимум двум.

— Ну ничего себе! — Николай по-прежнему мотал головой, — там дома, пятиэтажки, разваливаются, а тут такой шик!

— Обычное дело для капитализма. Те, что в пятиэтажках, большей частью люди очень маленького достатка. Они не могут потратиться на ремонт… да и деньги на ремонт, что государство тут отпускает, безудержно разворовывается… Скорее всего, кто-то из вот этих — Владимир кивнул в сторону особо шикарных особняков, — как раз и построил себе хатку за те ворованные деньги.

Николай тут же сжал кулаки и стиснул зубы.

— Пострелять бы этих сволочей! — также сквозь стиснутые зубы процедил он, — совсем уже по-другому рассматривая окружающие строения.

— Многие так думают…

— …Но ничего не делают к этому!

— Боятся…

— Наши предки не побоялись! Скинули уродов!

— А тут, по-моему, ещё не дошло состояние народа до того края, когда либо, бунт, либо смерть. Как тогда в семнадцатом было… Или тут народец в этой реальности другой? — задумчиво спросил сам себя Владимир, также как и Николай рассматривая окружающие особняки.

— Кстати, обрати внимание — Владимир ткнул пальцем себе под ноги, — у каждого особняка, своё покрытие. Тоже изощрялись у кого плитка и укладка дороже.

— Ага… когда другие люди голодают! Сволочи!

— А им начхать на то, что кто-то голодает. Главное им хорошо. А тех кто голодает, они считают неудачниками… тут даже англицизм для этого применяют — лузеры.

— Я уже заметил, что тут в языке тьма этого г… намешано, — неопределённо ответил Николай, с неприязнью огибая дорогущую с виду автомашину, припаркованную впритык к воротам дома.

— Да! Тут для нашей Юленьки — раздолье. Она социопсихолог. Тут сотню докторских на этих мерзавцах и идиотах написать можно. Вон например, — Владимир усмехнулся и кивнул вправо.

Там через дорогу красовалась закусочная, но надпись была выполнена… — латиницей! Над заведением, сверкая неоном красовалось: "Zakusochnaya".

Чуть дальше было ещё хлеще. Какой-то малограмотный дурак, расписывал рекламу для своего заведения. Видно что сам и "от руки". Прямо на стене огромного серого здания типа ангар, в стиле западной "граффити" было выведено "Dizayn" и чего-то там ещё в том же стиле с кошмарным количеством ошибок. Типа "по-англицки" . Вторая часть надписи от греха была загорожена самой природой — поперёк неё висел целый забор толстенных сосулек.

— Э-э, так слово "дизайн" как я помню, по-английски пишется не так!.. — с удивлением заметил Николай — по буквам — десигн… И не только по-английски!

— Ну конечно! Вот даже ты, не изучавший английский, это знаешь. А тут… такой уровень образования.

— …И такой уровень обезьянничания! — дополнил Николай, — могли бы и в словарь заглянуть, прежде чем писать.

Владимир оглянулся вдоль улицы, лукаво усмехнулся и задал вопрос:

— Я тут ЕЩЁ одну хохму заметил, но только когда тут уже раза четыре прошёл… не замечаешь?

Николай тут же завертел головой во все стороны быстро сканируя окружающие постройки.

— Не, не вижу.

— Туда посмотри! — Владимир ткнул пальцем в сторону проезжей части, и далее вдоль улицы.

— И… что?

— Асфальта НЕТ! Эти придурки супербогатые, никак не договорятся об асфальтировании этой улицы. Там, как видишь, гравийное покрытие и только.

— А может, — тут же выдал предположение Николай, — они "забыли" обратиться к своим в горсовет?

— Не в горсовет. Тут это мэрией называется. Как на Западе. Впрочем, я думаю, что обращались… Поэтому, и сделали гравийку. А уже на асфальт деньги расхитили!

— Да как же это может быть?! — удивился Николай, — и там на ремонт деньги растащили, и здесь украли!

— Да ничего удивительного — просто с милицией похищенными деньгами поделились. Это здесь, в терминах этого мира, называется "откат".

Николай любопытствуя, даже завернул и подошёл вплотную к проезжей части, чтобы удостовериться в том, что это ему не кажется.

Он нагнулся и посмотрел поближе в одну из канав колеи, что накатали авто. Покрытие дороги действительно было гравийным, что явственно проглядывало сквозь ледок, покрывающий дно колеи. Ныне гравий, пропитанный влагой смёрзся и представлял собой эдакое подобие очень скользкой бетонки, кое-где присыпанной песком.

— Вот это да! — с сильнейшим удивлением выговорил Николай и хохотнул.

— То ли ты ещё здесь увидишь… — философски заметил Владимир, — когда побольше здесь по городу помотаешься, и людей послушаешь.

Дальше несколько минут шли молча. Николай уже с огромным любопытством продолжал вертеть головой, разглядывая дома, вывески, машины.

— О! А это чё?! — Николай, даже остановился, разглядывая вывеску с длиннющей надписью, выполненной по-английски. Владимир, шедший впереди тоже остановился и обернулся. Ему тоже сильно интересно было, что же там ещё удивительного Николай нашёл.

— Где?

— Та вон! Вывеска. На наглосаксонском… и чё они тут хотели этим сказать?!

— Ну… я как и ты знаю всего лишь три языка: родной, эсперанто и испанский, который в школе изучал… Ну ты не испанский, а китайский… А тут всё по-английски.

— Не три, а четыре! — ехидно, с подковыркой поправил Николай.

— ?

— Ещё один — русский матерный!

— Ага. В самый раз его употребить, так как я тут нихрена не понял… — поддержал его Владимир, внимательно, вместе с Николаем, разглядывая вывеску.

122