Марсианин - Страница 231

231

— Не нравится мне это, — вполголоса сказал Владимир, тоже приглядевшись к поджидавшей компании и определив количество людей.

— А мне наоборот нравится, — Михаил вдруг осклабился и прибавил шаг.

— Может не стоит их недооценивать? Нарваться можно, — благоразумно заметил Владимир.

— А мы и не будем! Гасим всех и складываем штабелями.

— Достали ж тебя! — отметил Владимир и прибавил шаг, чтобы не отстать от Михаила.

За несколько метров до прохода. Михаил резко сбросил с себя злость, и очистил от посторонних мыслей голову. Он заметно расслабился и выпрямился. Теперь он чётко видел всё и слышал всё.

"Стоило бы нарываться, если достаточно было применить аутотренинг и просто сбросить злость как сейчас" — подумал Владимир, заметив эту перемену.

То, что целые фонари были далеко и лица "встречающих" были еле видны, им не мешало. Михаил сразу же обратил внимание на то, что лёд, на замёрзшей луже очищен от песка и присыпан свежим снегом. Весьма действенная ловушка для тех, кто предпочитает в драках "поднимать ноги выше головы". Михаил зло усмехнулся, и смело стал точно посередине ледового пятачка. Тут же мрачные фигуры отделились от стен и перекрыли оба выхода.

— Чё нада, убогие? — вызывающе спросил Михаил, явно нарываясь.

— Гоните деньги и валите отсюда нах…!

"Ребятки промышляют гоп-стопом!" — мысленно усмехнулся Владимир, становясь рядом с Михаилом на лёд так, чтобы он его видел и в случае чего ему не помешал.

— Приди и возьми! — нагло ответил Михаил совершенно не собираясь покидать удобный для него лёд середины замёрзшей лужи.

Ярость, вызванная таким наглым поведением жертвы, застила грабителям разум. Они все дружно сделали шаг вперёд… и оказались на том самом льду.

Но не только это было их бедой. Михаил и Владимир СТОЯТЬ на льду умели и для стиля рукопашного боя, которым владели оба, совершенно необязательно было прочное сцепление ног с поверхностью, что, кстати, сильно отличает русский рукопашный бой от большинства восточных единоборств. Рождённые и выросшие "на северах", привыкшие бродить и забавляться на льду замёрзших рек, любившие устраивать шуточные потасовки на льду "как в древней старине" они очень хорошо знали особенности "стояния" и боя на льду.

В отличие от них, нападавшие "владевшие" (как они считали) кикбоксингом и другими модными здесь стилями, без хорошего сцепления с землёй становились полностью беспомощными. "Танец коровы на льду" ничто, по сравнению с тем, что они показали в следующие минуты.

Со стороны это наверняка выглядело весьма комично.

Стремительно мелькающие руки, ноги, тела, с шумом падающие на старательно ими же зачищенный лёд, а между ними неторопливо, расслабленно скользящие, и, как ни удивительно, вполне надёжно стоящие на своих двоих, две фигуры.

Они не встречали жёсткими блоками предназначенные им удары. Они не махали, как их противники, ногами, а просто СКОЛЬЗИЛИ. Скользили и лишь иногда мягко перенаправляли летящие на них тела, чуть-чуть в сторону. Стороны, правда, далеко не всегда были свободны от стен.

Через две минуты из нападавших на ногах остались только двое. Остальные валялись вдоль стен. Кто в реальной отключке, а кто старательно её изображая, благоразумно решив поберечься и сохранить зубы, кости, головы.

Противник Владимира, обнаружив, что оказался с ним, вдруг, один на один попятился, поскользнулся на льду и хлопнулся на задницу. Пока тот пытался подняться, Владимир, не спеша, прошёл на более-менее свободную ото льда поверхность, стащил за шиворот своего противника со льда, грубо поставил его на ноги и уже чисто "по-крестьянски" отправил его в нокаут одним ударом.

В отличие от него Михаил был более кровожадно настроен.

Когда перед ним остался только один противник он дал волю и эмоциям и чувствам. Своего противника, а это оказался тот самый главарь, что требовал деньги, — он лупил зло и методично. Приговаривая на каждый удар: "Работать! Нада! Работать! Нада! Деньги хочешь? Работать! Нада!"

— Да хватит с него… — расслабленно произнёс Владимир, подходя ближе.

Михаил остановился. Посмотрел на дело рук своих, потом сгрёб противника и повозил его мордой в сугробе. Убедившись, что он пришёл в себя, вытащил его и развернул лицом к себе.

— Слушай и запоминай! Если я тебя и твоих долбокретинов ещё раз здесь увижу — ПОУБИВАЮ НАХРЕН!!! ПОНЯЛ?!

Тот кивнул и спешно, нетвёрдой походкой, оставляя на льду цепочку кровавых капель из разбитого носа, отправился к своим, подающим признаки жизни дружкам.

Михаил же сунул кулаки в снег и принялся счищать с них налипшую кровь и сопли противника.

— Ну как, отвёл душу?

— Слегка, — мрачно буркнул Михаил.

— А что так? — удивился Владимир.

— Всё тут говно! Весь мир этот огромный кусок наиговеннейшего говна!

Владимир на это лишь пожал плечами и стал наблюдать как недавние нападающие побитыми убираются восвояси.

"Пошли по шерсть, а вернулись стриженными" — пришла ему на ум поговорка.

Когда последний из грабителей-неудачников покинул проход между домами, Михаил и Владимир зашагали домой.

Однако, злоключения нападавших на стычке с Михаилом и Владимиром не закончились. Прочухавшись и очистив опухшие лица от крови, они двинули в сторону центра города. И чем дальше они уходили от места своего позорного поражения, тем больше эти обида и злость требовали выхода.

Почти не сговариваясь, они решили выместить их на неспешно бредущих вдоль стоящих на стоянке автомашин двух влюблённых.

231